Как показывает практика, российские резиденты редко создают компании в офшорной юрисдикции для ведения прозрачного бизнеса с открытой корпоративной структурой. Напротив, к помощи стран, предоставляющих льготный режим налогообложения, часто прибегают в целях сохранения конфиденциальности в отношении личности конечного выгодоприобретателя офшорной компании. Подобная секретность позволяет истинным бенефициарам, прикрываясь конструкцией юридического лица, избегать неблагоприятных последствий за действия контролируемых ими лиц.
Попытка обратить внимание на этот вопрос и разрешить его была предпринята в конце «нулевых» авторами Концепции развития гражданского законодательства РФ. Они указали на то, что офшорные компании «нередко используются для злоупотреблений в гражданском обороте (искусственное создание мнимого добросовестного приобретателя, сокрытие незаконных манипуляций с долями и акциями, «рейдерские захваты» и т. п.)», и предложили в качестве условия для осуществления ими деятельности на территории РФ закрепить обязательное раскрытие информации об учредителях и выгодоприобретателях. Однако, насколько известно, это предложение не привело к изменениям.
Российские суды также предпринимают попытки борьбы с недобросовестными бенефициарами и пробуют лишить их преимуществ, предоставляемых режимом «офшорной» конфиденциальности. Первые шаги в этом направлении сделал в 2013 году Президиум ВАС РФ, который предложил перераспределять на офшорную компанию бремя доказывания отдельных обстоятельств, введя тем самым «презумпцию недобросовестности офшора». В постановлении от 26.03.2013 № 14828/12 Президиум ВАС РФ отметил:
«Когда вопрос о применении положений российского законодательства, защищающих третьих лиц, ставится в отношении офшорной компании, бремя доказывания наличия либо отсутствия обстоятельств, защищающих офшорную компанию как самостоятельного субъекта в её взаимоотношениях с третьими лицами, должно возлагаться на офшорную компанию. Такое доказывание осуществляется, прежде всего, путем раскрытия информации о том, кто в действительности стоит за компанией, то есть раскрытия информации о ее конечном выгодоприобретателе»
Президиум ВАС РФ успел сослаться на эту позицию ещё в двух постановлениях. В первом из них, рассматривая вопрос о добросовестности действий векселедержателя – кипрской компании, – суд отметил, что в связи со ссылкой процессуального оппонента на недобросовестность этой компании и её отказом от раскрытия стоящего за ней лица действия по приобретению векселя следовало признать совершёнными сознательно в ущерб векселедателю. Во втором – суд переложил на офшорную компанию бремя опровержения утверждения процессуального оппонента о том, что подписавшее оспариваемое дополнительное соглашение лицо является бенефициаром офшорной компании.
После прекращения деятельности ВАС РФ позиция, изложенная в постановлении Президиума № 14828/12, не получила желаемого развития. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ дважды ссылалась на неё в своих определениях по однотипным спорам, скорее признавая наличие сформулированного правила, но без его существенного дополнения. Аналогичным образом постановление № 14828/12 применяется на уровне окружных арбитражных судов.
Учитывая, что количество споров, равно как и наличие различных злоупотреблений с участием офшорных компаний, по-прежнему достаточно велико, в настоящей статье мы хотим обратить внимание на основные критерии, влияющие на распределение бремени доказывания в таких спорах. Для выявления указанных критериев мы сперва обратимся к принципу добросовестности (открытости), в целях соблюдения которого, как представляется, и был предложен такой инструмент, как перераспределение бремени доказывания («презумпция недобросовестности офшора»), сделаем краткий обзор судебной практики, который позволит выявить определённые тенденции. Далее, на основе своего опыта, продемонстрируем наиболее часто встречающиеся проблемы, возникающие в связи с представлением доказательств офшорными компаниями.